«Запрещенный препарат был дан мне тренером. Я не хочу, чтобы это повторялось с другими», — переписка Хютте и IAAF
12 апреля в СМИ появилась информация, что многократный чемпион России Александр Хютте в течение года сотрудничал с Международной ассоциацией легкоатлетических федераций (IAAF) и информировал организацию о допинге в российской сборной.Life опубликовал выдержку из переписки.
Согласно документам, которые оказались в распоряжении Лайфа, общение Хютте и IAAF началось 13 октября 2015 года. Бегун написал письмо менеджеру IAAF по борьбе с допингом Томасу Капдевилю, в котором обвинил в получении положительного результата допинг-теста своего тренера Зухру Верещагину.
СМИ: Российский атлет Хютте в течение года был информатором IAAF >>>
Александр Хютте: «Я хочу российской легкой атлетике только добра» >>>
Вашему вниманию выдержки из вскрытой хакер-группой Fancy Bear переписки российского бегуна Александра Хютте с антидопинговым ведомством Международной ассоциации легкоатлетических федераций:
Период, охваченный корреспонденцией — с октября 2015 года по ноябрь 2016-го.
Александр Хютте (А. Х.) — российский легкоатлет.
Томас Капдевиль (Т. К.) — менеджер IAAF по борьбе с допингом.
Кайл Барбер (К. Б.) — менеджер IAAF по внесоревновательному допинг-контролю.
23 октября 2015
А. Х.: — Здравствуйте, мистер Капдевиль. Меня зовут Александр Хютте, я российский бегун на 200 и 400 метров. […]
После завоевания титула чемпиона России на 200-метровке я перешел на 400 метров к новому тренеру Зухре Верещагиной. Я сразу заметил, что мне стали давать гораздо больше препаратов. Но на тот момент я не мог сомневаться в тренере. Только после своего положительного теста я узнал, что я не первый ее подопечный, кто попадается на допинге.
Когда допинг-офицеры зашли ко мне в номер 22 мая 2015 года, мне позвонила Верещагина и сказала не сдавать допинг-тест. Я вынужден был скрыться от офицеров. Но потом она перезвонила и сказала, что лучше вернуться в комнату и пройти тест. Это все выглядело странно, мне пришлось давать объяснения, я написал их. Тренер давила на меня с целью выставить себя невиновной.
Я готов к тщательному расследованию. Запрещенный препарат этиохоналон был дан мне тренером. Я не хочу, чтобы такие истории повторялись с другими подопечными Верещагиной, поэтому готов свидетельствовать. Учитывая вышеизложенное, надеюсь на то, что наказание будет не очень суровым.
Т. К.: (Михаилу Бутову, генсеку российской федерации легкой атлетики) — Дорогой Михаил, пожалуйста, проинформируйте нас, начали ли вы расследование по ситуации с Верещагиной. Если нет, то мы вас настоятельно просим его начать, опросить ее и атлетов из ее группы. Также нам нужен список всех ее подопечных за последние 10 лет.
26 января 2016
А. Х.: Дорогой Кайл, моей информации достаточно, чтобы вы полсборной дисквалифицировали. А когда я спрашиваю вас о своей дисквалификации, вы не отвечаете. Это неправильно. Если мне дадут 3-4 года, это несправедливо.
- я много вам помогаю;
- я надеюсь на 1 год наказания;
- и у меня много полезной информации, дисквалифицировать меня для вас не имеет смысла, я вам могу помочь еще сотни раз.
К. Б.: — Спасибо за письмо. Юристы советуют для усиления вашей позиции в деле с наказанием прислать какое-либо сообщение от Верещагиной — e-mail или СМС.
А. Х.: — Я с ней не общаюсь уже. Если бы было, я бы давно прислал. Но она продолжает тренировать, и многие ее подопечные попадаются на допинге. Мне кажется, этого достаточно, чтобы дисквалифицировать ее пожизненно или на 8 лет.
К. Б.: — У вас хотя бы что-то от нее? Нам нужен факт прямой связи между вами, совет о приеме запрещённых препаратов, приказ о побеге от допинг-офицеров.
А. Х.: — Кайл, у ее подопечных, Ивашко того же, шприцы и иглы в комнате были. Но у меня другая ситуация, я тренировался с ней всего полгода, я новый человек и не мог предвидеть… Она продолжает тренировать студентов в Перми, они, наверное, знают о нарушениях.
28 января 2016
А. Х.: — Я узнал, что Верещагина получит 4 года дисквалификации, а Маслаков — два. Но это не то, что они на самом деле заслужили…
К. Б.: (Томасу Капдевилю) — Супер, откуда он это знает? Я бы не был так уверен (Пока ни Верещагину, ни Маслакова никак не наказали. — Прим. Лайфа).
Т. К.: — Не смотрел письмо. Я вернусь к нему, так понимаю, он делает все, чтобы поддержать переписку. У него был список препаратов, написанный ЗВ (Зухрой Верещагиной. — Прим. Лайфа), но не думаю, что там было что-то запрещенное.
15 марта 2016
А. Х.: — Здравствуйте, надеюсь, у вас все хорошо. Жду от вас хороших новостей. Последняя информация: Маслаков и Верещагина тренируют в Новогорске, хотя не имеют права этого делать. Это подтвердил мой друг в команде.
30 марта 2016
А. Х.: — Я распечатал звонки на мой мобильный. Обвел красным звонки Верещагиной — она мне звонила 10 раз и писала СМС. Может быть, удастся получить распечатку за 22 мая, но это будет дорого стоить.
Т. К.: — Вы имеете в виду содержание СМС или звонка? Если в нем говорится что-то важное — мы легко получим для вас сокращение срока дисквалификации. Если нужно заплатить — мы готовы.
А. Х.: — Тот факт, что она много раз звонила, и после этого я убежал от допинг-офицеров, тоже о многом говорит. Я узнаю насчет СМС.
Т. К.: — Она угрожала?
А. Х.: — После того допинг-теста 22 мая она сначала сказала написать ложное объяснение, я отказался и спросил, что будет, если меня накажут. Она сказала сидеть тихо и что мне все равно никто не поверит. Ни денег, ни тренировок не будет. Это было предупреждение, не угроза, как я понял.
Т. К.: — Пожалуйста, держите нас в курсе насчет СМС, это крайне важно.
27 апреля 2016
А. Х.: — Здравствуйте. Сегодня тренировался с друзьями, сказали, что подопечные Верещагиной и другие члены национальной команды на последних сборах принимают наркотики. Если вы возьмете анализы у Ивашко, Кенига и Алексеева, в моче должны быть марихуана и кокаин. Даю вам гарантию, что 15 — 22 апреля гарантированно будут положительные результаты.
К. Б.: (Томасу Капдевилю) — 15 — 22 апреля? Почему? Ты можешь попросить его прояснить?
Т. К.: — Алекс, что вы понимаете под 15 — 22 апреля? Что они были протестированы тогда?
А. Х.: — Да, именно это. Если вы перепроверите эти пробы, они будут положительными.
К. Б.: (Томасу Капдевилю) — Ивашко — тест 16-го, Кениг и Алексеев — 20-го.
29 апреля 2016
Т. К.: (юристу IAAF Россу Вензелю) — Просто чтобы ты почувствовал вкус нашей беседы с Хютте сегодня:
«Дорогой Томас, я советовался с мамой сегодня. Она очень волнуется и говорит, что на Земле нет справедливости. Верещагина так и будет подставлять хороших людей и оставаться безнаказанной?! Было бы очень хорошо, если бы вы заступились за меня перед WADA и попросили бы о минимальном наказании. Я готов подписать любые документы о сотрудничестве».
30 апреля 2016
А. Х.: — Дорогие Томас и Кайл! Надеюсь, у вас все хорошо. Я знаю, что вы наверняка немного устали от меня. Но прошу вас понять меня и мои чувства.
Я писал сто раз, что Зухра Верещагина — плохой человек. Теперь она будет безнаказанно тренировать. Я действительно хочу помочь вам и нам и доказать, что она виновна в плохих вещах. Я умоляю, чтобы вы настояли в WADA на самом маленьком сроке… Тогда я выживу. Я готов подписать любые документы о сотрудничестве, готов проходить допинг каждый день, писать отчет каждый месяц, что я увидел и что узнал, особенно в группе Верещагиной. Если мне дадут 3 или 4 года, как вы с Томасом говорили… Это означает мой спортивный конец, и я больше не смогу быть полезен в будущем. В России много проблем, и их непросто решить. Людей, как я, информаторов, очень мало, мы — на вес золота. Уверен, вы найдете слова для WADA, они оценят наше сотрудничество и дадут 1 год. Тогда я готов начать тренироваться уже летом и собирать полезную информацию. Пожалуйста, прочитайте это сообщение и помогите мне восстановить справедливость.
К этому письму Хютте приложил свою фотографию с ребенком.
17 июня 2016
А. Х.: — Читал, что IAAF будет перепроверять пробы с ЧМ-2013 в Москве. Могу дать несколько фамилий, у кого искать.
Т. К.: — Конечно, говорите. Вы участвовали в нем? Вам что-то говорили перед турниром?
А. Х.: — Да, участвовал. Перед чемпионатом ребят собрал Мельников, и многие были отправлены домой из-за положительных допинг-тестов. В Хельсинки на чемпионате Европы в 2012-м было то же самое — у шести человек в команде на первый день нашли остарин, и тренеры отправили их домой.
Т. К.: — Очень интересно. Откуда вы узнали? Кто это?
А. Х.: — Официального списка нет. Знаю, что были проблемы у Сударушкиной (копье), Караваева (прыжки в длину), Бреднева (100 м). Были еще метатели. Я слышал, как Мельников говорил о них по телефону. И когда мне выдавали экипировку, бейджи, я увидел на столе лист бумаги с надписью «Остарин» и списком фамилий.
Т. К.: (юристу IAAF Джонатану Тэйлору) — Джон, я думаю, надо послать Ричарду Макларену последние письма вот этого русского атлета. Информация от него довольно слабая и недостаточная (по юридическим меркам), но ему можно уменьшить срок наказания за данные в связи с другими эпизодами. Я пытаюсь вытянуть из него больше.
5 июля 2016
А. Х.: — Федерация легкой атлетики России опубликовала список из 68 человек, которые соответствуют критериям IAAF — там много «грязных» людей. Тренихин, Ивашко, Денмухаметов, Пантелеева, Мамина (здесь, видимо, Хютте пользуется онлайн-переводчиком, поскольку по-английски фамилия фигурирует как «my mother». — Прим. Лайфа) не должны ехать в Рио!
Т. К.: Пересылает юридическому советнику IAAF Хуву Робертсу (Х. Р.)
Х. Р.: — Этого мало. Вы с ним на связи?
Т. К.: — Он мне пишет каждый второй день. Я попытаюсь надавить на него насчет Ивашко.
6 июля 2016
А. Х.: — Дорогой Томас, пишу вам, потому что больше не могу молчать. Я целый год без сна и в беспокойстве. Все мои допинг-тесты были чистыми — за исключением работы с Верещагиной. Я хочу, чтоб вы защитили меня и мое имя. Я хочу сделать все возможное, чтобы вернуться в спорт.
Т. К.: — В самом скором времени мы переговорим с WADA. Это перенеслось в связи Олимпиадой. Мы серьезно к этому относимся, поверьте, и делаем все возможное в рамках правил IAAF, чтобы ваши доводы услышали. Потерпите.
7 июля 2016
А. Х.: — Вы можете повлиять на решение WADA?? Думаю, вы понимаете, что я заслуживаю минимального срока, но к сожалению, у меня нет прямых доказательств против Верещагиной.
Т. К.: — Да, мы стараемся. Но дискуссию с WADA можно возобновить только после того, как CAS огласит по вам решение. Только потом.
8 июля 2016
Т. К.: — Александр, мы наконец-то поговорили с WADA. Они согласны сократить срок на 9 месяцев с возможным дальнейшим сокращением в случае продолжения сотрудничества.
А. Х.: — Я готов подписать бумаги, свидетельствовать. Не понимаю — я дал столько информации, что можно было дисквалифицировать полсборной! И WADA согласна только на 9 месяцев? Это ничего не меняет, я все равно буду сидеть дома, не буду тренироваться! Никакого прока от меня не будет. Давайте организуем видеоконференцию с IAAF и WADA, думаю, я смогу их переубедить.
Прошу вас быть осторожными — если мой 4-летний срок сейчас скостят, все поймут, что я информатор. Таких людей в России ненавидят. Вы слышали о Степановых и Родченкове, их просто убьют, если они вернутся.
Т. К.: — Мы будем максимально осторожными, Алекс.
4 ноября 2016
Т. К.: — Александр, ваше дело будет скоро передано в CAS. Будет лучше для всех (вы, IAAF и WADA), если сначала будет вынесено решение, а потом срок уменьшат. Скорее всего, речь идет о 4 годах. Верещагину вызовут как свидетеля, хотя вряд ли она приедет.
А. Х.: — Дорогой Томас, я не знаю, что вам сказать. Верещагина спокойно тренирует в сборной и плевать хотела на ваши законы. Я разговаривал с Бутовым, Паркиным (исполнительный директор ВФЛА. — Прим. Лайфа), завалил письмами нашу федерацию. Они улыбаются. Прошу вашей помощи, потому что в России мне никто не поможет.
В настоящий момент официального решения CAS по дисквалификации Хютте нет. Он продолжает пребывать в статусе отстраненного.
